Somali Yacht Club: андерграундная музыка в Украине вышла из подвалов благодаря Робустфест

Стоунер рок не так давно стал понятным явлением для украинского музыкального пространства. Совсем не в последнюю очередь современное фуззовое звучание нам знакомо благодаря львовской группе Somali Yacht Club. Сформированный во Львове в 2010 году, коллектив за 9 лет существования успел выйти далеко за границы украинского запада, за границы жанровых клише, и перейти от DIY мастеринга к сотрудничеству с украинским лейблом Robustfellow и зарубежным Bilocation records для релизов на виниле. Как формируется коллектив, когда рождается новая музыка, можно ли все бросить ради творчества - слова и мысли гитариста SYC Артура и барабанщика Лесыка по этому и многим другим поводам. 

— Начну разговор с вашего сотрудничества с командой Robustfellow. Что оно вам дало?

Лесык (Дальше — Л): Я вообще считаю, что андерграундная музыка вышла из подвалов благодаря Робустфест. Именно тогда к нам из-за границы начали ввозить нормальные имена, можно было услышать малоразвитые у нас жанры. И люди, соответственно, начали привыкать, понимать эту музыку. У нас есть CD и цифровые релизы, изданные при поддержке Robustfellow.

Артур (дальше — А): Кстати, у нас был такой момент приятный недавно! Мы выступали в Киеве, Фил помогал организовать это всё, и говорит: "Чуваки, наше сотрудничество даёт свои плоды, потому что лейбл развивается, появляются какие-то деньги, он расширяется". То есть подключаются новые исполнители, и он благодарил за то, что именно впоследствии нашего сотрудничества лейбл растёт. Нам было очень приятно сделать определенный вклад в этот процесс. 

— Расскажите о своём опыте сотрудничества со звукорежиссёрами.

Л: Звукорежиссёры, которые записывают нас на студии, как раз частично исполняют роль продюсера, которого у группы нет. На первом альбоме влияние звукорежиссёра было больше, на втором у нас было более четкое представление о том, чего сами хотим.

— А вообще вы не против подобного влияния? 

А: Я бы сказал, что против.

Л: Нет, я не против. Если это технический вопрос, его аппаратура на его же студии, ему нужно довериться. Но если речь идёт о стилистическом вопросе, здесь стоит больше свою мысль отстаивать. У нас была такая ситуация, когда нам посоветовали прикрутить фузз на гитарах, вроде так будет лучше. Ми сводили-сводили, пока не пришлось переписать гитары заново.

— Это для "The Sun" вы переписывали гитари, да? 

Л: Да, потому что у звукорежиссера было свое представление о таком звучании. Тогда он нас подкупил своим опытом звукозаписи, знанием дела. Но это не всегда подходит каждой группе.

А: На самом деле, сейчас уже все понимают, что это за жанр "стоунер", какие там особенности. А тогда, когда мы только начинали, мало кто его понимал, мало кто мог записать. Это был 2014 год, когда мы издавали альбом. Ну а писали мы его ещё полтора-два года до того. 

— Музыка у вас рождается во время джемов?

А: Джемы очень важны, но я до сих пор убеждён, что должен быть какой-то стержень, активный творческий человек в команде. Я с этим сталкивался, когда играл в другой группе, и там эта проблема была. Вы можете между собой меняться: сегодня, например, гитарист принёс какую-то идею, завтра - басист. Если никто этого не делает и не обсуждает, это очень тормозит деятельность. В Сомали не так, у нас очень много идей, особенно у Игоря. (ред. гитарист-вокалист Somali Yacht Club).

— Вы опережаете мой следующий вопрос: существует ли у вас условное разделение обязанностей?

А: Тексты все Игорь пишет, он идеями очень богат, у него одновременно бывало 4 или 5 коллективов. Иногда я могу что-то предложить, у нас есть мои две песни, но это же не весь трек, лишь какой-то мотив...

Л: У нас никогда такого не было, чтобы кто-то пришёл с написанной песней и хотя бы 50% осталось от её начальной формы. Всегда большие трансформации. В рабочих набросках версий одной песни может быть +100500. Мы делаем иногда на диктофон записи, потом переслушиваем.

— Кто из вас в группе наиболее самокритичный?

А: Да, наверное, Лесик.

Л: Ахах, они постоянно меня бакланят за то, что я все исправляю. Но мне кажется, что в группе кто-то должен поставлять творческие идеи и должен быть кто-то, кто будет все это фильтровать, чтобы оно не скатилось к малопонятному чему-то.

А: Но конфликтов из-за этого никогда не возникало, наоборот, критика привносит какой-то интересный поворот, интересные решения. Потому её можно назвать плодотворной. 

— Сравниваете себя с другими современными группами? По каким критериям?

Л: Хотелось бы сказать, что нет, но естественно сравниваем. Это происходит как-то подсознательно. Сравнивать нужно, но в пределах разумного, потому что мы не на конкурсе соревнуемся, у всех свой путь. Не уверен, что есть конкретные критерии. Но так, например, можно определить для себя, был бы нам интересен подобный тур или ещё что-то.

А: Не сказал бы, что сравниваем других с собой, но оцениваем музыку, которая сейчас в Украине есть. То есть, если вышел интересный альбом, мы его обсуждаем, но достижения групп нам уже не так интересны, потому что они редко о чём-то говорят, если музыка не зацепила. Это еще полезно в том плане, если кто-то необычное что-то совершил. Мы тогда думаем: "ага, это доступно", и, может, возьмём когда-то пример.

— А до того, как вы осознали, что вы группа, насколько похожими были ваши музыкальные вкусы?

Л: Ой, это вообще интересная история, которую мы нередко вспоминаем. Когда Игорь написал мне "давай что-нибудь играть" и кинул список инфлюэнсов... это был хипстер-2010 - все, что только могло быть: хардкор какой-то, попкор, стоунер и ещё что-то, короче, смешано всё. Из этого списка было понятно лишь то, что на него ориентироваться не стоит, там ничего не ясно, а просто нужно посмотреть, что у нас самих получается. Много молодых групп допускают эту ошибку, кстати, приходя играть какой-то жанр - "вот мы будем играть панк-рок-Нью-Йорк-1992". Я считаю, что каждая группа должна пройти этот этап разных идей, кусочков, пока не добьётся своего звука, а потом вы уже нащупаете, куда это отнести.  

— Как у Somali Yacht Club с организацией деятельности?

Л: Знаешь, бывает, в группе есть такой человек, способный всех организовать, собрать, учесть всё. Ни один из нас не является таким человеком, а менеджера у группы нет, поэтому бывает сложно.

А: На репетиции сойтись - ещё не такое большое дело, а в других случаях... Единственное, что мы сделали - нашли человека, ответственного за отправку заказов, то есть мерча нашего, и это очень облегчает деятельность.

Л: Меня всегда волновало, что у нас нет единственного источника правды. Вроде бы есть страница группы в FB, но ещё есть почта, общий эмейл, наши личные страницы и так далее, поэтому все выглядит очень рассредоточено, если кто-то нам пишет по любому поводу.

— Можно ли считать большие перерывы между релизами последствием этого?

А: Не только этого. Было время, когда Игоря не было в стране 3 месяца из-за работы, репетиции не проводились. Мы альбом издавали 4 года. (ред. смеётся)

Л: Ну, не издавали, мы его делали в общем 4 года. Но должен сказать, что в тот период все не так плохо было, потому что материал уже был накопленный. Мы просто сидели над сведением, мастерингом. Всё это можно было делать дистанционно, соответственно, работа шла значительно медленнее. Даже наш звукорежиссёр тогда жил в Чехии.  

— Были мысли о том, чтобы бросить всё и посвятить себя только музыке?

Л: Конечно, были, иногда и до сих пор есть. Когда, например, на работе какие-то проблемы, в голове "зачем мне всё это?!", а потом приходит зарплата и понимаешь, зачем и ради чего. На одной музыке нам бы тяжко было.

— Но, возможно, это было бы большим катализатором, чем один ваш творческий порыв?

А: Вот когда мы осенью ездили по Европе, у всех троих были одинаковые мысли - мы присматривались, что это такое трёхнедельный тур. Это очень тяжело психологически, физически устаёшь. Не уверен, что хотел бы жить в таких условиях. Несколько раз в год, после длительных перерывов и при удобном времени - да. Если из-за необходимости, потому что тебе нужны деньги и ты должен ехать играть, это уже как на заработки зарубеж ехать, будет слишком давить.

Л: Меня, например, больше интересует студийная работа, не считаю, что обязательно иметь много концертов и туров. Когда мы начинали играть, всё совсем не так было. Для нас тур это было просто "воу!", даже один концерт. Мы не успели тогда подумать о приоритетах, как нам уже посчастливилось поехать в тур с Ethereal Riffian, это стало таким серьезным толчком. В том первом туре мы научились большему, чем за 4 года до того, потому что все быстро сыгрались, зазвучали. 

— Переслушиваете свой самый первый релиз? Что о нем сейчас думаете?

Л: Я не так давно переслушивал, угорал над звуком, очень наивно сделан. Это делалось по-нищебродски, его ещё Игорь, кажется, сам сводил. Но я отметил, что там были неплохие идеи, хотя в общем звучит просто. Очень стыдно за песню "Desert Walls" сейчас, когда вижу её в нашей дискографии... Но это должно было иметь место.

А: Мне некоторые старые вещи очень нравятся, хотя я почти не переслушиваю, замечаю тут расхождения в отношении с ребятами.

Л: Наши первые попытки - физический знак того, что мы играем сейчас, но в таком зачаточном виде.  

— С каким альбомом вы ощутили, что достигли желанного звучания?

Л: Не думаю, что этот момент когда-то будет. 

А: У нас до сих пор нет такого ощущения. Мы достаточно довольны собой, но вряд ли когда-либо запишем эталон своего звучания.

— Не думали над расширением своего звучания, например, пригласить какого-нибудь музыканта, привлечь новый инструмент для записи материала?

А: Для записи альбома это интересно, но новый музыкант в группе - это сложно. У нас уже определенное время назревает вопрос с клавишами, мы их хотим в своей музыке слышать. Игорь уже писал их, и на записи они есть. Но я думаю, если мы захотим добавить клавиши снова, то сами запишем. Потому что в коллективе есть уже определенная атмосфера. 

Л: У меня было много идей на счёт расширения звучания, мне всегда нравились даже внежанровые группы, которые очень редко звучат однотипно. Зачем ограничивать себя лишь своими инструментами? 

А: Произведение нужно всему коллективу полностью видеть, это нелегко достигается. 

Л: Тут я согласен, даже был против человека за клавишами когда-то, потому что это сильно меняет баланс в группе. Возможно, звучит как эзотерика, но, на самом деле, достаточно прагматичные вещи, потому что существуют какие-то негласные правила. У нас это сейчас работает, а коня на переправе не меняют. Но мы много об этом думаем, обсуждаем, так что, может, к чему-нибудь дойдём.

— Из предыдущих интервью понятно, кто оказал влияние на вас, но слышали ли вы что-то о собственном влиянии на украинскую рок-сцену?

А: Так точно сказать тяжело. Но недавно одна австралийская или южноамериканская группа сперла нашу обложку. У нас эта девушка на "The Sun" изображена, а они себе таких три закопипастили.

— А кто рисовал, кстати?

А: Одна художница из Одессы, Даша её зовут. Для "The Sun"мы купили у неё работу, а для "The Sea" уже заказывали, она для нас рисовала. 

Л: Вообще это эпичное изображение, вокруг него столько историй. Нам даже однажды написал художник из Франции: "Вы вообще в курсе, что этот артворк - моя работа?". Он нам сбрасывает рисунок, на котором такая же девушка, но изображена немного не так, ну очень похожая. Мы такие whaaa...

А: История такая, что Даша под влиянием этого произведения рисовала своё. 

Л: Но она говорила с тем французским художником о продаже совсем малоизвестной группе, чтобы он не брал с нас какие-то проценты или ещё чего. А он был недоволен, потому что по словам Даши группа локальная, а он видит эту работу уже не впервые, с претензией такой, что почти судиться уже хотел. 

А: Он предложил два варианта: или проценты, или написать о нем в официальных реквизитах. А мы как раз тогда делали переиздание дисков, поэтому подписали, что работа как бы его и одновременно Даши.  

— В сравнении с прошлогодними концертами, в этом году приходит больше или меньше людей?

А: Если сравнивать этот год и прошлый, может, на 100 людей больше. Всегда приятно, что наша аудитория увеличивается, но это не является основным стремлением. Нам продвижение себя чуждо, правда.

Л: Зайди на наш твиттер и всё поймёшь - пост раз в 4 года. 

А: Так уже сложилось, что у нас есть основная работа, поэтому продажа билетов или мерча не совершается ради денег в первую очередь. Пока нам ещё есть что сыграть, мы просто играем, но оно обрастает, да. 

— Видеоклипы тоже не снимаете по этой причине?

А: Можно сказать, что вопрос упирается в то же, да. 

Л: Но кроме того в отсутствие представления о том, как и о чем снять клип на 12-минутную песню, как это вписать в общий формат, чтобы зритель его хотел досмотреть. По длительности это уже ближе к короткометражке. Очень сложно собрать все идеи в кучу и положить на одну композицию. В жанре тоже клипы не очень популярны. Поэтому даже если клип произойдёт, то не в скором времени. 

— А что произойдёт с вашей музыкой в скором времени? Какие планы?

А: После нашего осеннего тура мы начали собирать материал, и уже его достаточно накопилось, с такой инсайдерской инфы.

Л: Но я не знаю, как это можно разобрать, одна это песня или две. Чувствую, что в этом году мы ещё в студию не пойдём. 

Somali Yacht Club в соцсетях:

https://www.facebook.com/Somaliyachtclub/
http://somaliyachtclub.bandcamp.com

Обкладинка — фото kirai gigs